Елена Любар: «В экскурсии очень важен диалог»

Сегодня в гостях у проекта «Дорогами Души» — методист государственного Владимиро-Суздальского музея-заповедника Елена Александровна Любар

Интервью с Еленой Александровной представлено в двух форматах — в аудиозаписи и в текстовой версии. В тексте даны ссылки на тематические очерки, которые в разные годы были опубликованы на нашем проекте.   

_____________________________

— Елена Александровна, добрый день! Я рада приветствовать Вас на своём авторском проекте «Дорогами Души» именно сегодня, во Всемирный день экскурсовода. Знаю Вас уже не один десяток лет как опытного методиста. И сегодня мне хотелось бы поговорить с Вами о радостях и сложностях этой увлекательной профессии.

Аудиоверсия интервью

 

Текстовая версия интервью

Истоки

1. В 1979 году Вы пришли работать во Владимиро-Суздальский музей-заповедник в качестве экскурсовода. Что повлияло на выбор профессии и места работы?

В музее я оказалась, скажем так, случайно. Дело в том, что я родилась и прожила до двадцати трёх лет на Урале, училась в Свердловском педагогическом институте на факультете иностранных языков. Мой основной язык – немецкий, хотя у нас был ещё и английский. 

Свердловск от Москвы находится довольно далеко. Тем не менее, мы часто и с подружками, и с семьёй ездили в столицу. И когда едешь в Москву, то поезд обязательно делает  остановку во Владимире.

Выйдешь на вокзале подышать свежим воздухом – и видишь на холме пятиглавый Успенский собор. На Урале и в самом Свердловске таких древних памятников, конечно, не было, несмотря на то, что Свердловск имеет свою, совершенно невероятную красоту. А тут всё совпало: рельеф, купола Успенского собора, главка Дмитриевского собора… Как-то это берёт за душу. 

Можно сказать, что я была подготовлена к восприятию этого, потому что ещё со школьных времён очень любила историю. Кстати, долго думала, куда пойти после школы: поступать на исторический факультет или на факультет иностранных языков? «Победил» иностранный язык благодаря первой учительнице Гильде Ивановне Корепановой. 

А потом произошла обычная семейная история: родители перебрались во Владимир, я приехала к ним. Это было в 1979 году, через год — Олимпиада в Москве. И во владимирском музее шёл дополнительный набор в экскурсоводы. Так я попала в музей безо всякого знакомства. 

В то время в музее была принята следующая практика: Алиса Ивановна Аксенова (владимирцам не нужно объяснять, кто такая Алиса Ивановна) лично просматривала каждого человека, которого брали на работу, с ним беседовала. Таким образом, в сентябре 1979 года я оказалась во Владимиро-Суздальском музее. 

Знаете, как познакомилась со всеми? На картошке. Как в институте, так и в музее, всех тогда возили на картошку. Там я со многими музейными работниками и познакомилась. И в качестве экскурсовода проработала в музее вплоть до 2000 года.

2. Кто был Вашим наставником и помогал делать первые шаги в профессии?

Много было интересных людей, настоящих историков, в том числе окончивших Московский государственный университет. Так сложилось, что раньше в музее экскурсоводы делились на две группы: со знанием иностранного языка и без знания иностранного языка. И считалось, что люди со знанием иностранного языка бывают не такими сильными историками. Это правда, кстати говоря. А вот наши коллеги без иностранного языка, в основном, были выпускниками МГУ. У многих коллег было филологическое образование. Вот почему раньше работали очень сильные экскурсоводы. 

Я, как девушка с Урала, поначалу их даже побаивалась, поскольку местности совершенно не знала. И вот тогда ко мне на помощь пришла удивительная женщина Анна Петровна Муравьева. Она работала методистом и её основной задачей была подготовка экскурсоводов. Я Анну Петровну очень любила и уважала. Она была женщиной интеллигентной, мягкой, но, тем не менее, могла открыто сказать о том, что у тебя не так. 

Методистов тогда в музее было много, человек двенадцать. Но я всё время испытывала трепет перед самой мягкой из методистов, перед Анной Петровной, потому что мне было стыдно её разочаровать. Благодаря многим, и, прежде всего, Анне Петровне, я эту профессию и полюбила. И могу сказать, что не пожалела ни разу, что её выбрала. Возможно, для многих прозвучит забавно, но у меня в трудовой книжке всего одна запись – Владимиро-Суздальский музей-заповедник.

3. На каких маршрутах Вы оттачивали профессиональное мастерство в качестве экскурсовода?

Раньше у нас было всего два маршрута: Владимир-Боголюбово и Суздаль-Кидекша. И всегда мы начинали с какого-то одного маршрута. Я начинала с Суздаля и Кидекши. Это сейчас у нас обучение длится по году. А раньше на эти маршруты давали месяц. Сложно было. 

Почему я сейчас сочувствую штатным и внештатным экскурсоводам? Потому что вспоминаю себя. Как такой объем материала можно вообще освоить? Нужно ведь не просто прочитать, но и людям рассказать, чтобы они тоже полюбили, как мы скажем, «объект показа». Это сложно невероятно. 

Через год я уже показывала и Владимир-Боголюбово, и Суздаль-Кидекшу. Более того, провела свои первые три группы на немецком языке. И как я осталась жива после всего этого, даже не знаю (смеётся). Даже не в том дело, что ты там говоришь на иностранном языке для иностранцев. Точно так же сложно и точно так же страшно проводить на русском языке для своих соотечественников. Поэтому я всегда с сочувствием отношусь к начинающим экскурсоводам

4. Вот уже более 20 лет Вы работаете в методическом отделе музея-заповедника. В чём основное отличие работы методиста от работы экскурсовода?

Наверное, я сейчас скажу вещь крамольную: если бы можно было не стареть, я бы вообще не хотела никакой работы, кроме экскурсионной. Меня совершенно не удручал тот факт, что ты каждый день делаешь одну и ту же работу. Это было даже весело, потому что люди разные. Сегодня ты едешь во Владимир, завтра — в Суздаль. Слава Богу, я особо и простудами никакими не болела. 

Но, к сожалению, время идёт, ты становишься старше и уже не такой бодрый, не такой весёлый, не такой ходячий. И начинаешь понимать, что, наверное, экскурсовод это профессия для более молодых. Хотя и сейчас я с удовольствием вожу группы. И когда мне предложили перейти в методисты (честно говоря, я совершенно этого не хотела), то я подумала и перешла. И работаю в методическом отделе музея уже более 20 лет.

Грани мастерства: советы начинающим экскурсоводам

5. В процессе подготовки к экскурсиям приходится осваивать огромный объем нового материала. Как научиться отделять «зёрна от плевел» и «не утонуть» в этом океане информации?

Как научиться? Очень трудно научиться. Более того, даже я, имея такой огромный опыт работы, не скажу, что сама владею этим. Тут самое главное — практика. И сначала учим основное, так называемый «костяк». Это как твоя биография: родился тогда-то, поступил туда-то, окончил институт, женился, вышел замуж и так далее. Вот с этого надо всегда начинать. 

Затем к этому «скелету» приходят какие-то невероятно красивые подробности. Есть то, что необходимо сказать в экскурсии, тут методист свои требования и выставляет. Неважно, когда ты это скажешь, каким языком, но это должно прозвучать. 

А потом уже ты рассказываешь вещи, которые интересны и понятны тебе. И научит этому только практика. Трудно не бояться выходить на экскурсию. И нужно всё время смотреть за реакцией: вот это люди восприняли хорошо, а вот это – не очень.  

Конечно, тут есть своя конъюнктура. И какие бы мы ни были умные и хорошие, мы работаем с людьми. Ты всё равно должен подстраиваться под своего слушателя, под своего туриста. Я вспоминаю: вот стоишь ты, рассказываешь. А глаза у туристов иногда пустые. Сразу видно, что им не интересно, что они хотят в ресторан, или в баню, или ещё куда-то. Но деньги заплатили и вынуждены слушать. 

Это страшно, это совершенно неинтересно. И поэтому тут надо через себя переступить и, возможно, идти в более быстром темпе. Я не призываю к халтуре. Но мы очень зависим от интереса слушающей нас стороны.

6. Начало работы экскурсоводом таит в себе немало сложностей. У человека нет многолетнего опыта, часто отсутствуют навыки ораторского мастерства и быстрой реакции на неожиданные ситуации. В том числе и на таких туристов, которых Вы описали. Что помогает начинающему экскурсоводу быстро войти в профессию?

Во-первых, очень многое зависит от твоего отношения к людям. Если ты к человеку хорошо не относишься, тебе вообще нечего делать в профессии экскурсовода. Это, конечно, грубо звучит, но люди, которые умеют класть асфальт, ничем не отличаются от экскурсовода, который прочитал 156 тысяч книг. Самое главное – хорошо к человеку относиться. 

Во-вторых, нужно реагировать на интерес людей. Меня ужасно раздражают «жареные» факты, но без них тоже не обойдёшься. Например, я за то, чтобы в экскурсии звучали легенды. Но не от А до Я, не одни легенды. Нужны исторические сведения, которые можно перемежать с легендами, сказками. Я невероятно люблю, когда в экскурсии звучат имена людей. Ну, как рассказывать историю без людей? И здесь тоже многое зависит от туристов. 

Если, допустим, у тебя туристы из Нижнего Новгорода, то ты всё равно в голове прокрутишь: а кто у нас связан с Нижним Новгородом? Ага, князь Георгий Всеволодович.

То есть, таким образом, надо находить контакт с людьми. Всё время спрашивать, проводить параллели. Вот это неравнодушие, прежде всего. Бывает  так, что ты намерен что-то рассказать, у тебя время поджимает, а кто-то из туристов сам начинает рассказывать. Послушай его, послушай: «Да-да, Вы правы». 

И, возможно, скажу ещё одну банальность, но есть в профессии экскурсовода что-то от профессии артиста. Конечно, бывают артисты, что называется, погорелого театра, а есть хорошие артисты (смеётся). Без доли артистизма трудно и самому скучно. Всё равно ты на экскурсии, как на сцене.

7. Как найти ту самую «золотую середину», при которой экскурсия не превращается в академическую лекцию, но и не становится вереницей сказок и занимательных шуток-прибауток?

Таня, хороший и правильный вопрос ты ставишь, потому что сама экскурсовод. Я, например, сейчас до чего дошла? В мои обязанности входит написание текстов. И когда появляется новая, тема, я всегда открываю сначала Википедию. Зачем? Да потому что мне хочется сделать экскурсию грамотную, но без Википедии. Те известные факты, которые есть в Википедии, конечно, они тоже звучат в экскурсии, потому что куда ты денешься от вопроса о том, когда был основан город Владимир или кто его основал. 

Тем не менее, всё равно хочется найти информацию исторически верную. Теперь ты погуглил – и сразу же нашел. Но в чём сложность? Следует искать информацию не «жёлтенькую», не «горяченькую», а исторически обоснованную и проверенную. Но если ты уже давно живёшь во Владимире, или сам владимирский или суздальский, то здесь тебе на помощь приходят твои знакомые, люди старшего поколения. Потом можно заглянуть в книги, которые сейчас мало кто читает. Там есть факты, которых сейчас уже нигде не найдёшь. 

Поэтому, Таня, ты права: экскурсию очень сложно готовить, потому что должны быть «весы»: проверенная историческая информация и информация, которая имеет характер развлекательной. Но в этом ничего дурного нет. 

Вы знаете, я никогда не забуду одну ситуацию из своего личного опыта. Я уже проработала года три-четыре, и у меня была группа по Суздалю. И вот мы расстаёмся, благодарим друг друга. И вдруг ко мне подходит парень: «Елена, спасибо Вам за экскурсию». А потом говорит: «Извините, конечно, но Ваша экскурсия похожа на «агитку». В ней всё правильно, всё хорошо, Вы всё верно склоняете-спрягаете, но хотелось бы какого-то местного колорита». 

Вы знаете, я уже приехала домой из Суздаля, но чувствовала, что у меня пылали щёки. Я вдруг на самом деле поняла, что вот то, что я говорю, можно везде прочесть. И меня это высказывание обидело, что скрывать. Но обида меня побудила идти в библиотеку – тогда же не было Интернета – и искать какие-то книги, дореволюционные, прежде всего. Слава Богу, у нас в музее прекрасная библиотека. И я начала находить факты интересные, которые совершенно не назовёшь «жареными». Это факты, которые мы просто забыли, а они невероятно украшают экскурсию. 

Помню, тогда, после этого парня с его «агиткой», я начала заучивать фрагменты из летописей. Не то, чтобы цитировать по пятнадцать минут во время экскурсии, а приводить красивые фразы.

У нас есть потрясающая экспозиция «Старый Владимир», там приводятся цитаты из дореволюционных газет. Я просто доводила до исступления группу, когда стояла спиной к витрине и наизусть цитировала какие-то потрясающие вещи. Туристы просто были все очарованы. Когда ты говоришь о городе XIX века, разве скажешь лучше, чем сам житель XIX века, к тому же, образованный житель, журналист? 

Экскурсия требует работы. Знаете, как иногда бывает? Вроде у тебя всё отлажено, совпадает рассказ с показом, а становится скучно тебе самому. Раньше приезжало больше групп, туризм был групповым, за каждой группой закрепляли старшего, который отвечал за организационную часть. И вот я еду в Суздаль и думаю: «Бедная Марина (сопровождающая), она это слышит каждую неделю». И я начинаю «выворачиваться», придумывать больше для неё. И мне кажется, что это так хорошо. Вдруг она мне в конце говорит: «Слушай, что за ерунду ты рассказываешь? А где вишня, где рябина?». 

Понимаете, на экскурсии думать надо. Не получится никогда просто автоматически говорить, всё время нужно ориентироваться по ситуации.   

8. Это умение рассказывать просто, понятно и доступно приходит с опытом или ему можно целенаправленно научиться? Или оно уже «встроено» в тебя изначально и ты его просто развиваешь?

Тоже вопрос сложный. Я думаю, здесь всё же опыт. На мой взгляд, нужно просто не бояться это делать. А ещё, знаете, у нас раньше был такой способ работы над экскурсией – взаимопрослушивание, то есть мы слушали своих коллег. С одной стороны, невероятно страшно перед своими коллегами в чём-то ошибиться. А с другой стороны, это очень полезно. 

У нас работала замечательная экскурсовод Люба Истратова, которая окончила МГУ. Она была настоящим историком, и у неё на всё имелось своё мнение. Когда я её слушала, то всегда восхищалась: «Ну, надо же, потрясающе! У меня так никогда не получится».  А когда слушаешь, узнаёшь много интересного. И настолько наслушаешься, что потом, когда ведешь экскурсию, начинаешь думать: «Интересно, я это прочитала, услышала или просто придумала?». 

С одной стороны, слушать полезно. А, с другой стороны, ты совершенно автоматически начинаешь повторять то, что «запало» тебе в душу. Сейчас, конечно, намного больше возможностей. Все ругают Интернет, и я часто его ругаю. Но куда без Интернета, особенно в нашей работе? Можно без конца и без края свою экскурсию менять, улучшать. Правда, порой ты думаешь, что её улучшаешь, а на самом деле, ухудшаешь. 

Все мы склонны сравнивать: какой турист был раньше, какой турист приезжает сейчас. И со мной такое бывает, когда некоторым гостям хочется задать вопрос: «Вы вообще в школе учились?». И надо как-то среагировать, не обидеть. Бывают такие дурацкие вопросы, что думаешь: «Ну, если проводить конкурс дурацких вопросов, то человек будет явным победителем». А людей-то обидеть нельзя. Они же деньги заплатили, а ты их будешь обижать и говорить, что ты невежа и чего приехал сюда? Очень сложно. Поэтому тут надо быть ещё и дипломатом. 

С одной стороны, можно сказать честно: «Молодой человек (или девушка), ну, что же Вы!». А с другой стороны, особенно когда приходит пара, девушка с молодым человеком, у них отношения, ему нужно перед ней показаться. И я всегда подыгрываю. Я, конечно, не говорю: «Ах, какой Вы умный!». Я скажу: «Какой хороший вопрос!». А вопрос совершенно дурацкий, типа даты основания города. Конечно, игра во многом. И, кстати говоря, может, от этого мне и не скучно всё время водить экскурсии, делаю это с удовольствием. 

У меня была подобная ситуация не так давно, буквально на новогодних праздниках. Мужчина в возрасте начал меня уверять, что было не два, а три народных ополчения во время Смуты. Я даже засомневалась: «Может, я что-то подзабыла или не знаю новую точку зрения историков?». Пришла домой, уточнила – нет, всё верно, два ополчения. 

9. При ведении экскурсий очень важны выразительная речь и корректное произношение. Каким образом начинающий экскурсовод может самостоятельно отрабатывать речевые навыки?

Во-первых, читать на языке. Это невероятно развивает словарный запас. А сейчас вообще всё намного проще. Можно смотреть фильмы на языке, проходить интернет-курсы. И плюс, конечно, коллеги. Я не верю, что в нашем коллективе были или будут люди, которые не помогут. 

Например, я говорю быстро. А в немецком языке вот это редуцирование тоже искажает язык. Я просто не хочу приводить примеры, они будут не очень прилично звучать. Поэтому можно обратиться к коллеге: «Послушай меня, пожалуйста».

У нас работала экскурсоводом и потом долгое время методистом Лариса Михайловна Липатова, она была с немецким языком. У неё был потрясающий немецкий язык, потому что она его долгое время практиковала в Германии. Лариса Михайловна могла открыто сказать, что у тебя так, а что не так.

Ещё очень полезно много раз проговаривать текст. 

Кроме того, так сложилось, что у нас у всех, кто работает с разными языками, ещё ведь бывают переводчики. Много знакомых, которые возят группы из Москвы. У них и опыт большой, они работают только на языках. И я к ним тоже обращалась: «Вот скажи мне честно, со стороны, что не так, что нужно исправить, какие термины нужно употребить». И я спокойно к этому относилась. 

А ещё немцы всегда с удовольствием присылали книги на немецком языке, без перевода. Я заметила за собой, что в течение долгого времени почти не читала художественную литературу, а только книги, связанные с историей, или на языке. Потом, конечно, всё нормализовалось. Всё-таки опыт это великая вещь. Но с языком, конечно, работа, работа и работа. 

У каждого, наверное, свои примеры. Мне кажется, главное это как раз то, что я назвала – чтение, общение с носителями языка и с коллегами, и труд. Каким бы талантливым ты не был, язык невозможно выучить без зубрежки. Кто учил немецкий язык, тот знает, какая там грамматика, это логикой не объясняется. 

Я помню первые три года своей экскурсионной деятельности, они были похожи на институт. Постоянно приходилось читать, учить, зубрить, вообще времени не было свободного. Всё только выучить, выучить, выучить… Плюс у нас была очень строгая система контроля, нас постоянно прослушивали. Поэтому когда я уже стала методистом, вспоминаю эту зубрежку. 

Самое сложное в работе методиста это прослушивание экскурсий. Когда у человека первая или вторая экскурсия это понятно, ты его понимаешь, прикрываешь. Мне даже приходилось доводить экскурсию до конца, поскольку для начинающего экскурсовода это был шок и страх.  На первых экскурсиях полезно, когда кто-то рядом. А вот сейчас, когда ты уже проработал много лет, люди проработали много лет и до сих пор есть система прослушивания – вот это меня невероятно утомляет. 

Знаете, есть фраза «Удиви меня». И когда выхожу слушать экскурсоводов (вынуждена слушать, это входит в наши обязанности), и всё жду: «Ну, удивите меня кто-нибудь. Расскажите мне что-нибудь, что я сама в методичке не писала». Иногда такое бывает. И это, конечно, хорошо.

10. Какие подсказки Вы можете дать экскурсоводам по составлению логических переходов в экскурсиях? Как этому можно научиться и можно ли этому научиться?

Самая потрясающая подсказка приведена в «Заповеднике» у Сергея Довлатова. Помните, там есть такой замечательный эпизод: герой какое-то время работал экскурсоводом в заповеднике в Михайловском, где всё пропитано памятью об Александре Сергеевиче Пушкине. И вот герой говорит (я пересказываю суть): «Нас методисты учили, что обязательно должен быть логический переход. Я придумал таких логических переходов много. Например, такой: «Господа, а не надоело ли вам в этом зале? Давайте перейдём в следующий». Вот так герой Довлатова предлагал делать логические переходы (смеётся). 

Какая подсказка бывает в музейных экспозициях? Они выстроены по логической схеме. И, прежде всего, как ты верно сказала, нужно знать материал.

Берём Владимир, Золотые ворота. Какая там тема? Военно-историческое прошлое города Владимира. Много вопросов, связанных с историей города средневековой, дореволюционной, послереволюционной поры, потом война и галерея Героев Советского Союза. Как можно это всё освоить? Просто долгое время читать, учить и, как мы уже сказали раньше, отсекать подробности. Хотя иногда они бывают очень интересными, особенно, когда дело касается людей. Но, тем не менее, если ты будешь рассказывать обо всех, то тебе времени не хватит. Тебе нужно за 30 минут главное рассказать и показать. 

И поэтому в музеях легче следить за логикой благодаря построению экспозиции. Берём первый зал тех же Золотых ворот. Сначала – диорама «Взятие города Владимира монголо-татарами в феврале 1238 года». Просто-напросто ты идёшь за экспозицией. И тут тебе помогает хронология. 

Но, посмотрите, какая у нас история. Какая может быть логика, если мы едем по городу от Золотых ворот до Боголюбова? Когда экскурсовод всё время говорит, это здорово. Но человек устроен так, что ему нужно смотреть. И поэтому мы должны связать объект показа со своим рассказом. Тут, конечно, за логикой очень трудно уследить. 

Когда ты едешь от Золотых ворот до Боголюбова, тут выбирай материал, связанный с дореволюционной историей города. А когда ты едешь из Боголюбова, то есть сначала проезжаешь по промышленной зоне, затем по исторической части, тут больше связывай с современностью. 

Есть очень простые примеры. Ты показываешь здание драматического театра и тут же можно сказать: «Вообще в городе Владимире существует столько-то театров, есть такие-то возможности». То есть, чтобы одна фраза цеплялась за другую.

Когда идет экскурсия по городу, а ты сопровождаешь группу, ты должен всё время говорить, чтобы у людей составилось представление о городе. Вот площадь Фрунзе, здесь были Серебряные ворота. Порой экскурсовод там собирает всё в одну кучу: тут ликероводочный завод, тут тюрьма. Просто не надо прыгать с одной темы на другую. Если ты заговорил о тюрьме, продолжи спокойно эту тему. Потому что сколько раз было: говорит экскурсовод о тюрьме, а потом как закричит: «Ой, это завод «Автоприбор»! Поэтому тут практика и постоянная работа над своей экскурсией.

11. Поделитесь, пожалуйста, с нашими читателями и слушателями самой комичной или запомнившейся историей из Вашей экскурсионной практики.

Таких историй много было. Не подумайте, что я хвастаюсь. Сейчас для многих имена, которые я перечислю, к сожалению, вообще ничего не значат. Мне довелось работать с невероятно интересными людьми: актёр Евгений Весник, певец Эдуард Хиль, Людмила Георгиевна Зыкина, писатель Даниил Гранин. Даниила Гранина я никогда не забуду. 

Это было здорово и любопытно. В программе стояли Дмитриевский и Успенский соборы. А Даниил Александрович мне говорит: «Елена, давайте мы с Вами начнём с самых злачных мест города Владимира». Мы переглянулась с сопровождающими (там же всегда есть сопровождающие) и пошли знаете куда? В пивную за рестораном «Нерль». Я не помню, как она называлась. Как её называли в народе, лучше не говорить.  

Конечно, пиво никто не пил – ни Даниил Гранин, ни я, ни сопровождающие. А Гранина я прекрасно поняла: он собирал типажи, для писателя это важно. Нам повезло, потому что в пивной были такие типажи. И я услышала очень интересные реакции Гранина. Допустим, девушек он называл «синеглазками». Конечно, потом мы пошли и к Дмитриевскому, и к Успенскому собору, это всё понятно. Но эту экскурсию я запомнила. 

Однажды работала с министром иностранных дел России Андреем Козыревым и его немецким коллегой Клаусом Кинкелем. Конечно, психоз, потому что много сопровождающих, много людей с погонами, но в штатском, все тебя дёргают, всё непонятно. Плюс это было на Николу Зимнего, страшная разыгралась пурга. Они опаздывали, была суматоха. Экскурсию мы прождали до девяти вечера, ничего не состоялось. 

На следующий день я провела потрясающую экскурсию. Наши высокопоставленные гости ехали в одном транспорте, я ехала в другом, а у Дмитриевского собора мы сошлись. И я говорю господину Кенкелю, что рада его приветствовать и что зовут меня Елена. В это самое время подбегает Андрей Козырев. Я ему тоже говорю: «Здравствуйте, зовут меня Елена».

Потом прибежал какой-то человек и начал нас торопить. Я успела сказать на немецком и русском языках, что это Дмитриевский собор, построенный в конце XII века. Мне знаком показали, что больше времени нет. Мы побежали дальше, точно так же с Успенским собором. И в конце господин Кенкель со своей дипломатической выучкой мне сказал, что он потрясён моими историческими знаниями и моим знанием иностранного языка (смеётся). 

Ещё запомнился случай. Шли мы к церкви Покрова на Нерли. Тогда ещё не было моста через железнодорожную насыпь. И мы вынуждены были ходить по железнодорожной насыпи по лестнице. Туристам я долго говорила в автобусе: «Я вас умоляю: аккуратнее, осторожнее, ступеньки скользкие». Когда мы вышли, я прямо грохнулась на этих ступеньках. Бедные туристы: им было меня невероятно жалко и вместе с тем смешно, потому что я им только что об этом говорила. 

Как-то раз вела экскурсию в Успенском соборе. Мы собираемся перед входом в храм. И вдруг на меня что-то падает сверху. Оказалось, это продукт жизнедеятельности голубя. И я чувствую, что прямо на моей голове огромное количество этого самого продукта, этого удобрения. Я всё поражалась: как в такой маленькой птичьей попке может уместиться такое огромное количество не пойми чего? А посмотрела на туристов, как они сдерживают рыдания от смеха – и успокоилась (смеётся). 

Очень много было глубоких, интересных людей, не только известных, а просто хороших, хорошо подготовленных или умеющих себя вести. И с этими людьми у меня мгновенно контакт налаживался. Живая работа, живая. Поэтому и запоминаешь что-то курьёзное. 

Никогда не забуду, как мы с Владимиром Фоминым, нашим замечательным лошадных дел мастером, возили какого-то секретаря комсомола из FDJ (Freie Deutsche Jugend, комсомол в Германии) на здоровых владимирских тяжеловозах по полю. Погода была жуткая – полузима, полувесна, дождь, грязь. А этот немец — в белоснежной дублёнке. Бедный немец!

Если бы вы видели, что это было за зрелище! Фомин говорит: «Трасса плохая, не могу я Вас хорошо прокатить». И вдруг попался фрагмент хорошей дороги. Вы представить не можете, какой это страх – нестись на тройке! Мы с этим немцем обнялись, наверное, уже попрощались с жизнью. Но, слава Богу, потом трасса опять стала плохой (смеётся).

На самом деле, работа очень живая и интересная. Поэтому я призываю молодёжь: если вы любите читать, рассказывать, а, самое главное, если вы любите людей, приходите к нам и в штат, и внештатно. Интересная работа.          

12. Вы водите экскурсии на русском и немецком языках. В чём главное отличие немецких туристов от российских?

Во-первых, из моего опыта, немецкие туристы совершенно равнодушны к тому, что сегодня называется «интерактив». Сейчас, куда ни приедешь, тебе подадут напиток или пряник, который вкушал царь, где-то тебя заставят ткать, где-то плясать. Немцы не любят это. Если уж они едут смотреть Владимир и Суздаль, то они четко знают, чего они хотят. 

Во-вторых, они подготовлены, поскольку перед поездкой много читают. В-третьих, нужно чётко соблюдать программу. Если у тебя стоит в программе несколько объектов, то их все нужно обязательно показать.  

В-четвертых, немцы с удовольствием слушают и даже сами дополняют. Это я говорю про среднего туриста. Они все подготовлены. Кроме того, у немцев, в группах были так называемые studienreisen, стажеры. У себя в Германии они проходили целый курс по русской истории, а в Россию ехали как бы на практику, чтобы посмотреть на всё это своими глазами. 

И очень часто приезжал так называемый лектор, который с твоего разрешения вводил в экскурсию свои дополнения. Кстати говоря, я никогда на них не злилась, потому что мне самой было интересно. И если там «всплывали» новые термины, я прямо за ним сама записывала, потому что это очень экскурсию обогащает. 

Кстати, бывает, ты работаешь с русской группой, а в составе группы приехали серьезные специалисты, например, ювелиры. А у нас же есть Золотая кладовая в Суздале. И пока ты начинаешь на пальцах объяснять какую-нибудь технику, ювелир всё это может рассказать профессионально. И мне никогда не зазорно было сказать: «А, может быть, Вы сами расскажете, как это, проще говоря, объяснить?». 

Ещё один пример. Недавно мы открыли новую экспозицию в доме-музее Столетовых. И вот в составе группы пришла мама со взрослым сыном. 

Я вижу, что молодой человек — студент, и спрашиваю его (всегда, кстати, спрашиваю): «А Вы где учитесь? Не на физическом факультете?». — «На физическом». — «Ну, тогда готовьтесь. В зале, посвященном Александру Григорьевичу Столетову, о фотоэффекте мне расскажете Вы». Очень хороший приём: и мне не надо было придумывать с этим физическим явлением, и студент был очень доволен, что тоже внёс какую-то лепту. 

Я всегда говорю, что нам на людей надо ориентироваться. Пусть это звучит невероятно банально, но на деле это так. В нашей работе обязательно отклик должен быть. Я помню, когда была молодая, мы много путешествовали тогда по Ленинграду, там были замечательные экскурсоводы. Но у многих проступала отстранённость, аристократизм: «Вот я вам рассказал, а вы там сами разбирайтесь». Не знаю, это не мой путь. Для меня очень важна реакция туристов.

13. На Ваш взгляд, экскурсия это больше отдых или умственный труд?

Вопрос, прямо скажем, заковыристый. Не случайно ведь называется «индустрия развлечений». С одной стороны, у людей отпуск или выходной день, они за это платят деньги. Это я на работе, а они-то на отдыхе. Но тут я всё равно буду настаивать, что главное это всё равно знания. 

Другой вопрос, что можно стоять у Дмитриевского собора как положено, 45 минут и по 15 минут показывать каждый фасад. И пусть туристам не так интересно, но тебе надо всё показать. Я не призываю никого к халтуре. Просто-напросто вот тут нужен этот навык – показывать и рассказывать главное.

И ещё, особенно если это индивидуальный туризм, я люблю к людям приставать: что вы здесь видите, а как вам кажется? Плюс еще один прием – дешёвый, но действует. Я всё время говорю: «Я вам напомню», «Как вы это знаете», «Я не открою для вас Америку» (хотя, может для них и открываю Америку). 

Но элемент развлекательный, конечно, тоже есть. Мне не нравится, когда рядятся в одежды, доят коз и коров, это абсолютно не для меня. Тем не менее, особенно при нынешних туристах, рассказ должен быть немножко облегченным. И должна быть какая-то недосказанность. Ты о чём-то умолчал  и всё прошло хорошо. А вдруг кто-то из группы задаст тебе именно этот вопрос? И ты тут покажешь, что владеешь ситуацией. Всегда можно что-нибудь «затаить». 

И я невероятно рада, что есть теперь такое понятие, как «культурный туризм». Иногда его называют «интеллектуальный туризм». Конечно, все эти развлечения, наверное, хороши. Кому-то нравится лепить из глины, делать пряники – да ради Бога. Самое главное – в рассказе.

Знаете, я не люблю упрощенного рассказа. Когда, допустим, начинают ставить себя на место князя, говорить нынешними штампами. Может, это у кого-то и хорошо получается. Какая бы развлекаловка ни была, главное всё же знания. Самое главное – сообщать знания.  Я больше придерживаюсь такой точки зрения.

14. Профессия экскурсовода многих привлекает кажущейся легкостью. Люди полагают, что стоит один раз хорошо выучить материал, пройти аккредитацию и потом раз за разом рассказывать этот материал туристам. Какие «подводные камни» в процессе ведения экскурсий не видны рядовому туристу?

Это, конечно, здорово, что нас так воспринимают – мол, всё легко, играючи. Знаете, это как актер на сцене. Все забывают, что за всем этим стоят репетиции, множество ошибок, неудач. 

Я всегда в конце экскурсии сама понимаю – удалась экскурсия или нет. Мне не надо говорить: «Ой, как это было хорошо!». Я сама вижу – ну, не хорошо, не воспринимают меня. Грустно, конечно. Закончилась экскурсия, туристы ушли, и ты про них забыл, и они про тебя совершенно забыли. 

И эта лёгкость достигается упражнениями – опыт, опыт и опыт. За ним стоят страницы прочитанных книг.

Мы же государственное учреждение, Владимиро-Суздальский музей-заповедник, у нас есть свои требования, выработанные годами. А чтобы всё это освоить, наши экскурсоводы, как в школе, постоянно сдают экзамены.

Никто никогда не выпустит человека на группу, если он не сдал теоретическую часть и не прошёл практику, потому что мы несём за это ответственность. Люди заплатили деньги за экскурсию, и им неважно, начинающий ты экскурсовод или опытный. Поверьте мне, это тяжелый труд, очень тяжелый труд. И видимая лёгкость это, конечно, дело таланта экскурсовода, когда кажется, что он абсолютно в теме, он постоянно весел. 

Вы знаете, для экскурсовода очень важна реакция и умение мгновенно сориентироваться. Конечно, иногда задают такие вопросы, ответы на которые ты просто не можешь знать. Я никогда не стесняюсь об этом сказать. Если я чувствую, что на этот вопрос можно ответить, а ответа я не знаю, то это просто мой прокол. Я честно говорю: «Вы знаете, может быть, я что-то недочитала, недосмотрела. Может быть, Вы знаете ответ?». То есть ты идешь на диалог. А когда ты чувствуешь, что это глупый вопрос, тут можно так же весело его парировать. В экскурсии очень важен диалог.  

Правда, я неоднократно бывала на зарубежных экскурсиях. У них немного другой подход, допустим, у тех же немцев. Для них очень важно сообщить историческую научную подоплеку, а обратная связь их не особо волнует. Не случайно говорят, что есть «школа русского экскурсовода». Я надеюсь, она не умерла и сейчас. Во всяком случае, во Владимире и Суздале мы стараемся, чтобы это понятие не умерло – «владимиро-суздальская школа экскурсовода». Она, прежде всего, базируется на знаниях.

Вместо заключения

15. Как Вы считаете, благодаря чему наш музей-заповедник занял такую достаточно высокую позицию в этом рейтинге?

Во-первых, близость к Москве. Кто к нам едет? Туристы из крупных городов.

Во-вторых, наши всемирно известные памятники. Если ты живёшь рядом с Владимиром (ну, что такое 200 км?) и если ты не видел памятники XII века, то это огромная прореха в твоих знаниях. То есть, ещё одна причина это наличие у нас памятников – Дмитриевский собор, Успенский собор, церковь Покрова на Нерли, Рождественский собор в Суздале, церковь Бориса и Глеба в Кидекше. Какой ты гражданин, если ты не видел то, что можешь увидеть? 

Почему мы все стремимся в Москву? Потому что «Москва, как много в этом звуке…». А как без Кремля, без улочек Москвы? А почему все едем в Питер? А тут ты рядышком находишься с Москвой и вдруг ты не видел наших памятников. 

В-третьих, не забываем, что Суздаль это уже как клише – древний город, сохранивший очарование. Если ты едешь во Владимир, как ты не поедешь в Суздаль? 

В-четвертых, я надеюсь, что люди понимают, что у нас есть возможность получить профессиональную помощь экскурсовода – штатного, внештатного или аккредитованного. Это тоже играет огромную роль. Раньше туризм был, в основном, групповым. И групповая программа всегда должна была быть выполнена, хочешь ты этого или не хочешь, у тебя трехчасовая программа. Все оплачено, профсоюз оплатил или сам человек.

А сейчас экскурсионные маршруты стали более подвижными. Хочешь – смотри один Успенский собор, хочешь Успенский и Дмитриевский или Владимир белокаменный. 

У нас ведь случилась не очень хорошая история – ковид, потом ввели санкции, и к нам теперь практически не ездят туристы из-за рубежа. Но у нас столько возможностей для индивидуальных туристов: хочешь – бери большую экскурсию, хочешь – сокрещённый вариант. Почему мы сейчас стали разрабатывать маршруты, которые звучат немного комично? Например, «Владимир космический». Оказывается, это тоже интересная экскурсия. 

Или, допустим, экскурсия по Георгиевской улице. Конечно, ты по ней гуляешь и здорово. А когда ты получаешь ещё экскурсовода, и экскурсовод тебе совершенно не занудно расскажет, покажет — и улица по-другому зазвучит. 

Появилось много других маршрутов. Например, мы сейчас запустили «Владимир литературный». Мы постоянно работаем, потому что у нас же ещё конкуренты – аккредитованные экскурсоводы, которые не являются штатными сотрудниками нашего музея, но которые тоже ведут экскурсии. Они ищут клиентов через Интернет. Они стараются составлять нестандартные экскурсионные программы.

Мы тоже это делаем. В жизни не скажу, что, мол, аккредитованные экскурсоводы плохие, а мы хорошие. Нет, это не так. Нам есть чему поучиться у аккредитованных гидов. На мой взгляд, чем они хороши? Они никуда не торопятся, идут за желаниями туриста. И нам тоже нужно исполнять приемлемые желания туристов, то, что мы можем исполнить. Тут много всяких вариантов. 

Поле это непаханое, сколько бы мы его ни пахали (смеется). Все мы склонны к консерватизму, мол, кому интересны наши программы? Прежде, чем узнать, интересно это или нет, надо разработать программу, опробовать её. Не может быть так, что 15 лет тому назад ты составил экскурсию, «сидишь» на ней и радуешься, чай-кофе пьёшь каждую свободную минуту. Нет, всё время надо что-то думать. 

К тому же столько появляется информации! Есть проверенная, есть непроверенная. А у нас в музее постоянно идет обучение для штатных сотрудников. В низкий туристический сезон пятница для экскурсовода это день занятий. Мы постоянно что-то читаем. У нас проходят семинары, как в институте.

На мой взгляд, за счёт этих факторов мы и вошли в пятерку самых посещаемых музеев страны. А вообще хотелось бы войти в тройку.

16. Что вы пожелаете проекту «Дорогами Души» и его читателям?

Прежде всего, спасибо, что не забываете такой замечательный Всемирный день экскурсовода. Для нас и 18 мая, День музеев, тоже праздник, потому что мы музейные экскурсоводы. И название проекта такое трепетное – «Дорогами Души». Желаю, чтобы дорога эта была широкой, чтобы был виден горизонт. И чтобы на этом пути встречались замечательные, хорошие люди.

— Елена Александровна, спасибо Вам большое за такое интересное интервью. Поздравляю Вас со Всемирным днем экскурсовода. Желаю новых экскурсионных маршрутов, интересных встреч, интересующихся нашей историей туристов и всего Вам самого доброго.

— Таня, ты молодец, что ведешь такой замечательный проект. Тебе тоже всего доброго и хороших людей, которые с удовольствием тебя слушают. 

© Татьяна Трунова, февраль 2023